Пиковская Кристина Богдановна. Самарский государственный университет
>В 1990-х гг. в теории международных отношений появилось понятие «fragile state». На русский язык термин был переведен как «нестабильное государство», однако этот вариант не в полной мере отражает содержание понятия «fragile state». Под нестабильным государством понимается такое государство, в котором властные структуры не могут выполнять свои функции по поддержанию целостности государства, общественного порядка и интересов граждан.
Нестабильные государства являются важным элементом современной мирополитической системы, поскольку представляют угрозу международной безопасности: они являются очагами терроризма, организованной преступности, массовой эмиграции, эпидемий. Решение этих проблем является одной из важнейших составляющих частей будущего мирового порядка.
Мировое сообщество в лице различных международных организаций (Программа развития ООН, Всемирный Банк) предпринимает меры по стабилизации ситуации в таких государствах, содействию государственному строительству и предотвращению конфликтов: в ряде стран присутствуют военные контингенты, призванные обеспечить безопасность граждан, оказывается значительная финансовая помощь и т.д. В связи с этим возникает вопрос о том, каким образом стратегия международных организаций, направленная на вмешательство в дела нестабильных государств, соотносится с принципом государственного суверенитета. Эта проблема является предметом рассмотрения в данной работе, основанной на документах ООН, Всемирного банка и работах британских и американских политологов.
На мой взгляд, само положение нестабильных государств уже частично ограничивает их суверенитет, однако в целом, большинство международных организаций и государств-доноров нацелено на сохранение суверенитета этих государств. Рассмотрим влияние политики в отношении нестабильных государств на экономический, культурный и политический суверенитет.
Строго говоря, нестабильные государства, за редким исключением, никогда не обладали экономическим суверенитетом. С момента утраты статуса колоний большинством из них, они стали формально независимыми, но были очень тесно связаны экономическими отношениями с бывшими метрополиями (исключения составляют Ирак, Афганистан и некоторые другие страны). Сегодня большая часть проектов в сфере экономики в нестабильных странах реализуется либо с помощью Всемирного банка, либо с помощью государств-доноров. Например, при поддержке Всемирного Банка в Чаде был построен нефтепровод, однако, после невыполнения правительством Чада условий контракта, Всемирный банк ввел санкции против этого государства. При этом все попытки сохранить экономический суверенитет заканчиваются неудачно: после того как Чад запретил ряду американских корпораций добывать нефть на своей территории, нефтяная промышленность оказалась в упадке, но позже эту нишу заняла Китайская нефтедобывающая корпорация. Сегодня нефтяная промышленность функционирует в Чаде только благодаря усилиям Китая.
Культурный суверенитет нестабильных государств никогда не подвергался риску. Напротив, Всемирный Банк проводит ряд мероприятий, направленных на развитие национальной культуры в нестабильных государствах. Конечно, такие процессы, как информационная и культурная глобализация повлияли на национальные культуры в ряде государств, но это можно считать естественным процессом для современной мирополитической системы.
Что касается политического суверенитета, необходимо отметить, что в 2005 году в соответствии с резолюцией ООН произошла корректировка понятия «суверенитет» в международном праве. Классическое понимание суверенитета дополнилось принципом «Обязанность защищать» (“Responsibility to Protect”), что фактически дает право на осуществление военной интервенции в случае вооруженного конфликта в каком-либо государстве. Учитывая сложную политическую обстановку в нестабильных государствах, этот принцип относится в первую очередь к ним. В частности, этот принцип применялся в отношении Судана и Южного Судана в 2011 г. Однако, как показывают последние события в Центральноафриканской республике, ряд государств не спешат пользоваться этой нормой международного права. Когда президент ЦАР Франсуа Бозизе призвал Францию вмешаться в конфликт с целью защиты правящего режима, Франсуа Олланд ответил отказом, заявив, что Франция более не будет вмешиваться во внутреннюю политику бывших колоний. То есть то, что правительство ЦАР как нестабильного государства не воспринимает как нарушение суверенитета, Франция считает таковым. Однако недавно санкционированная Совбезом ООН интервенция в Мали показывает, что возможно применение в отношении нестабильных государств совсем других принципов. В связи с этим возникает вопрос о том, какое понятие суверенитета следует применять в отношении нестабильных государств. Рассматривая эту проблему с точки зрения современного международного права, можно дать однозначный ответ: суверенитет нестабильных и подверженных конфликтам государств ограничивается принципом “RtoP”. Тогда ситуация, при которой во время кризиса в Восточном Тиморе в 2006 г. для подавления конфликта были введены миротворческие войска, нельзя рассматривать как нарушение государственного суверенитета, поскольку правящие круги этого государства не могли защитить гражданское население и предотвратить вооруженные столкновения. Таким образом, нельзя говорить о том, что в современной политике по отношению к нестабильным государствам появляется тенденция к ограничению суверенитета во внутренней политике.
Говоря о суверенитете нестабильных государств во внешней политике, нужно сказать о том, что нестабильные государства в значительной степени зависят от других, более сильных, государств, которые являются для них главным источником финансирования. Так, Чад находится в зависимости от США и Франции, Афганистан и Ирак – от США, Сьерра-Леоне – от Великобритании. В одних случаях такое положение объясняется сложностью постколониального развития этих государств, в других – результатами политики сильнейших держав мира в регионах. Кроме того, внешняя политика нестабильных государств чаще всего ограничивается торгово-экономическими отношениями. Эти государства не оказывают значительного влияния на мировую политику, а потому вынуждены прибегать к помощи более сильных государств для защиты своих интересов. Однако, не только нестабильные государства применяют эту стратегию. Конечно, нестабильные государства большей степени зависят во внешней политике от других стран из-за тяжелой экономической и социальной ситуации, но такое поведение не является исключительным.
Таким образом, несмотря на сильную зависимость нестабильных государств от экономической помощи других стран и международных организаций, нестабильные государства утрачивают только экономический суверенитет. Независимость в проведении внутренней политики сохраняется в рамках норм, определенных современным международным правом, а ограничение суверенитета во внешней политике, не являясь абсолютным, одновременно не является тенденцией, характерной только для нестабильных государств.
Библиографический список
1. Резолюция № 2032(2011) // Совет безопасности ООН // http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N11/650/47/PDF/N1165047.pdf. Режим доступа: 19.01.2013.
2. Резолюция № 2085(2012) // Совет безопасности ООН // http://daccess-dds-ny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N12/660/69/PDF/N1266069.pdf?OpenElement. Режим доступа: 19.01.2013.
3. Fragile and Conflict-affected Countries // The World Bank // http://web.worldbank.org/WBSITE/EXTERNAL/PROJECTS/STRATEGIES/EXTLICUS/0,,menuPK:511784~pagePK:64171540~piPK:64171528~ theSitePK:511778,00.html. Режим доступа: 16.01.2013.
4. Fragile States and Insecure People? Violence, Security, and Statehood in the Twenty-First Century / Andersen L., Moller B., Stepputat F. (eds.). N.Y., 2007.
5. Kaplan S.D. Fixing fragile states: a new paradigm for development. Wesport, 2008.
6. Osaghae E. Fragile States // Development in Practice. – 2007. — № 4/5. Р. 691-699.